Игорь Михайлович Дьяконов
Игорь Михайлович Дьяконов (12 января 1915, Санкт-Петербург — 2 мая 1999, Санкт-Петербург) — крупнейший российский востоковед, специалист по шумерскому языку, сравнительно-исторической грамматике афразийских языков, древним письменностям, истории Древнего Востока.
Детство[]
Игорь Михайлович родился в Петрограде 12 января 1915 года (30 декабря 1914 года по старому стилю). Отец, Михаил Алексеевич Дьяконов, работал в то время банковским служащим, мать, Мария Павловна, была врачом. Детство Игоря Михайловича пришлось на голодные и трудные годы революции и гражданской войны, его семья жила бедно. У Игоря Михайловича было два брата, старший Михаил, с которым Игорь Михайлович впоследствии иногда совместно работал, и младший, Алексей. С 1922 по 1929 годы семья Дьяконовых с небольшими перерывами жила в окрестностях Осло, в Норвегии. Отец Игоря, Михаил Алексеевич, работал в советском торговом представительстве в качестве начальника финансового отдела и заместителя торгпреда. Маленький Игорь быстро выучил норвежский язык, а позднее немецкий, которым хорошо владела его мать, и английский. В школу Дьяконов впервые пошёл в Норвегии, причем только в 13 лет. В Норвегии Игорь Михайлович увлекался историей Древнего Востока и астрономией, уже в 10 лет пытался разобраться в египетских иероглифах, и к 14 годам окончательно выбрал Восток. В 1931 году Игорь Михайлович закончил советскую школу в Ленинграде. В то время в системе образования проводился эксперимент «бригадно-лабораторного метода» преподавания — обычных занятий не было, учителя под страхом увольнения боялись вести классические уроки. Ученики главным образом занимались созданием стенгазет, общественной работой и художественной самодеятельностью. Серьезных знаний в школе было получить нельзя, и оставалось рассчитывать на самообразование.
Юность[]
После окончания школы Игорь Михайлович в течение года работал в Эрмитаже, а также делал платные переводы. К этому его принуждало нелёгкое материальное положение семьи и желание Дьяконова поступить в университет, что было легче сделать с рабочего места. В 1932 году ему с трудом удалось поступить в Историко-филологический институт (позднее ставший частью Ленинградского государственного университета). В начале тридцатых годов в университет принимали не по результатом экзаменов, а по анкетным данным. Дьяконову удалось попасть на лист ожидания и полноправным студентом он стал лишь после того, как отчисленные с рабфака студенты освободили достаточно мест. В университете в то время преподавали такие известные ученые как языковед Николай Марр, востоковеды Николай Юшманов, Александр Рифтин, Игнатий Крачковский, Василий Струве, востоковед и африканист Дмитрий Ольдерогге и другие. Александр Павлович Рифтин долгое время был научным руководителем Дьяконова, а с академиком Василием Васильевичем Струве у Дьяконова сложились очень непростые отношения с самой юности.
В 1936 году Дьяконов женился на сокурснице Нине Яковлевне Магазинер, впоследствии ставшей учёным-литературоведом. С 1937 года параллельно с учебой работал в Эрмитаже — нужно было кормить семью. В целом, юность Игоря Михайловича Дьяконова прошла в годы сталинских репрессий. Воспоминания учёного рисуют страшную картину систематических арестов и всеобъемлющего страха среди Ленинградской интеллигенции. Некоторые сокурсники Дьяконова были арестованы, некоторые, опасаясь ареста, сами стали сексотами НКВД и систематически писали доносы на своих товарищей. В 1938 году отец Дьяконова был арестован с официальным приговором 10 лет без права переписки. На самом деле Михаил Алексеевич был расстрелян через несколько месяцев после ареста, в 1938 году, но семья узнала об этом только через несколько лет, долгие годы сохраняя надежду, что Михаил Алексеевич еще жив. В 1956 году отец Дьяконова был реабилитирован за отсутствием состава преступления. Самого Игоря Михайловича несколько раз приглашали в НКВД на допросы по поводу сокурсников. Например, один из сокурсников Дьяконова, о котором Игорь Михайлович давал показания в 1939 году, был известный впоследствии историк Лев Гумилёв, который провел в лагерях 15 лет. Тесть Дьяконова также был арестован в 1938 году, но остался жив. Несмотря на все трудности, несмотря на то, что Дьяконов стал «сыном врага народа», он продолжал учиться. Игорь Михайлович любил свою тематику, с удовольствием слушал лекции многих профессоров, работавших в то время в ЛГУ. Он изучал идиш, арабский, древнееврейский, аккадский, греческий и другие языки.
Война[]
В 1941 году Дьяконов, как сотрудник Эрмитажа, был мобилизован для эвакуации ценных коллекций. Тогда, в конце июня 1941 года, сотрудники Эрмитажа упаковали и отправили на Урал свыше миллиона бесценных экспонатов музея. Дьяконов работал под руководством знаменитого искусствоведа и египтолога Милицы Матье и упаковывал одну из восточных коллекций. По настоянию руководителя партийной организации Эрмитажа, Дьяконов, не смотря на белый билет по зрению, записался в ополчение. Благодаря знанию немецкого языка был зачислен в разведотдел, но не продержался там из-за плохой анкеты. Был переводчиком в отделе пропаганды Карельского фронта, где писал и печатал листовки, участвовал в допросах пленных. В 1944 году Дьяконов участвовал в наступлении советских войск в Норвегии и был назначен заместителем коменданта города Киркенес. Жители города отзывались о деятельности Дьяконова с благодарностью, Дьяконов в 1990-е годы стал почётным жителем города Киркинес. Во время войны погиб его младший брат, Алексей Дьяконов.
Научная работа[]
Дьяконов был демобилизован в 1946 году и вернулся в свой университет. Его научный руководитель, Александр Павлович Рифтин, умер в 1945 году, и Дьяконов стал ассистентом кафедры семитологии, которой заведовал И. Н. Винников. Игорь Михайлович быстро защитил кандидатскую диссертацию на тему земельных отношений в Ассирии и преподавал аккадский и шумерский языки. В 1950 году одна из выпускниц кафедры написала донос, в котором указала, что на кафедре изучают Талмуд. Кафедру закрыли, уволив почти всех преподавателей, в том числе и Игоря Михайловича. Дьяконов вернулся к работе в Эрмитаже. После реорганизации Института Востоковедения стал работать в его Ленинградском отделении. Ученые, знакомые с творчеством Дьяконова, отмечают замечательную широту его работы. Дьяконову удавалось вносить вклад в совершенно различные области древней истории. В начале пятидесятых годов он, вместе со своим братом Михаилом, участвовал в археологических раскопках древней Нисы, столицы Парфянского Царства в Туркменистане. В 1951 году вышла его статья (в соавторстве с В. А. Лившицем) о налоговых парфянских документах из Нисы[1]. Эта совместная работа завершилась выходом в 1979 году монументального корпуса парфянских документов на английском языке[2]. Важнейшим достижением Дьяконова является распознание в парфянских текстах так называемых гетерограмм, то есть слов, записанных как бы на ином языке (арамейском), однако произносившихся и склонявшихся по-парфянски. В 1952 году Дьяконов в соавторстве с И. М. Дунаевской и Я. М. Магазинером опубликовал уникальное сравнительное исследование вавилонских, ассирийских и хеттских законов[3]. В 1956 году, «для дополнительного заработка», Дьяконов издал книгу по истории Мидии[4] по заказу Института истории Азербайджана. После этого Дьяконов сотрудничал с Академией наук Азербайджана, вместе со своим братом Михаилом. В 1963 году опубликовал все известные к тому времени урартские тексты на глиняных табличках[5].
Шумерология[]
Шумерология для Игоря Михайловича Дьяконова являлась одним из самых главных направлений его научной деятельности, темой его кандидатской и докторской диссертаций, однако, вклад Дьяконова, возможно, неоднозначен и имеет спорные моменты.
Противостояние с академиком Струве[]
Академик В. В. Струве
Научная работа Дьяконова, связанная с шумерским языком проходила в противостоянии с академиком Василием Васильевичем Струве, самым известным в то время востоковедом, специализировавшимся по шумерологии в СССР. Василий Васильевич сумел в тяжелое время сталинских репрессий сохранять хорошие отношения с режимом, считаться одним из главных официальных историков-марксистов. Возможно, сам этот факт стал основной причиной ненависти, с которой Игорь Михайлович Дьяконов, сын расстрелянного «врага народа», относился к академику Струве. В своей «Книге воспоминаний» Дьяконов упоминает Струве десятки раз, причем каждый раз в негативном смысле, ставя ему в вину даже тембр голоса и форму тела[6]. Противостояние со Струве для Дьяконова усугублялось тем, что Игорь Михайлович был ученым разносторонним, писал работы по разным языкам и культурам, а Струве с 1933 года плотно сконцентрировался именно на шумерологии, составлял специальные картотеки. Однако, Дьяконова очень интересовал шумерский язык, и он занимался его исследованиями и неоднократно пытался обнаружить недоработки в теориях Струве или как-либо эти теории развить. В начале пятидесятых годов Дьяконов выступил с рядом статей[7][8][9][10], в основном направленных на пересмотр хозяйственной системы Шумера, давно предложенной Струве. Ответ Струве[11] был направлен на ошибочную трактовку Дьяконовым некоторых шумерских слов, на которой он базировал свои предположения. Надо заметить, что согласно современной трактовке этих слов, по-видимому, прав был Василий Васильевич Струве[12]. В конце пятидесятых годов полемика стала носить более личный характер. Струве упрекал Дьяконова, что он использует в своих статьях переводы востоковеда Шилейко без указания его авторства[11]. Дьяконов в свою очередь публично атаковал ранние переводы Струве, которые Василий Васильевич делал с немецкого подстрочника и от которых давно отказался[13], что Струве назвал «нелояльным актом»[14]. Тем не менее, в 1959 году Дьяконов пытался защитить докторскую диссертацию по своей книге «Общественный и государственный строй древнего Двуречья: Шумер», выбрав в качестве оппонента именно Струве, однако Струве выступил с большим количеством поправок, которые Дьяконов не понимал и отказался слушать[6]. Защитить докторскую диссертацию Дьяконову помогло знакомство его старшего брата Михаила с Бободжаном Гафуровичем Гафуровым, видным партийным деятелем, членом ЦК КПСС от Таджикистана, который лично попросил Струве снять возражения. (Михаил Александрович Дьяконов рецензировал книгу Гафурова «История Таджикистана»)[6]. В 1960 году Дьяконов успешно защитился и стал доктором исторических наук, хотя Струве вообще отказался выступать в качестве оппонента.
Авторство перевода Эпоса о Гильгамеше[]
В 1961 году в серии «Литературные памятники» вышел перевод Дьяконова Эпоса о Гильгамеше[15]. Эта работа заслужила Дьяконову успех и широкую известность за пределами востоковедения. Однако, некоторые авторы указывают, что эта публикация была своеобразным плагиатом с перевода эпоса, сделанного востоковедом Владимиром Казимировичем Шилейко в двадцатые — тридцатые годы. Словами известного российского филолога Вячеслава Вселоводовича Иванова: «целый ряд мест указанного перевода … почти буквально следует тексту Шилейко не только в ритме, но и в конкретном подборе слов»[16]. Дьяконов, в своей «Книге воспоминаний» подтверждает, что долгое время работал с рукописью Шилейко, но утверждает, что она представляла собой «черновые и незавершенные наброски, часто без начала и конца», а также, что ее издание «неосуществимо»[6]. В то же время, другие исследователи считали рукопись «Ассиро-вавилонский эпос» законченной и готовой к публикации[17], более того, большая часть ее была опубликована без каких-либо дополнительных консультаций с ассириологами в 1987 году[18]. Кроме этого, родственники Шилейко утверждают, что смогли отобрать рукопись у Дьяконова, только прибегнув к помощи сотрудника милиции[19]. Дьяконов в переписке с Ивановым указывал, что он «против преувеличения зависимости его перевода от сделанного Шилейко» и намеревался вернуться к этому вопросу, но с в течение 12 лет, с момента выхода комментариев Иванова и до своей смерти в 1999 году, Дьяконов так к этому вопросу и не вернулся[20].
Преследование учеников Струве[]
Ситуация в среде востоковедов резко изменилась в 1965 году, после смерти Струве. С этого времени уже сам Игорь Михайлович Дьяконов стал ведущим шумерологом — вследствие войны и сталинских репрессий больше не осталось ни одного доктора наук в этой области. Есть данные, что Дьяконов предпринял ряд шагов, чтобы кроме него самого и его собственных учеников никто в СССР ассириологией заниматься не мог.
- Лев Александрович Липин вынужден был покинуть институт, и потерял возможность печататься в 1965 году. Дьяконов в своих воспоминаниях обвиняет Липина в тайном сотрудничестве с НКВД и предательстве товарищей, а также жестко критикует, изданную Липиным хрестоматию аккадского языка[6]. С другой стороны, книга Липина «Аккадский язык», изданная им в 1964 году, даже была в 1973 году переиздана на английском языке.
- Анатолий Георгиевич Кифишин, еще один ученик Струве, в 1966 году должен был защищать кандидатскую диссертацию. В первом номере журнала «Вестник древней истории» за 1966 год должна была выйти его работа «Западные кварталы Лагаша». В этой работе частично продолжалась полемика Дьяконов — Струве по поводу организации шумерских городов государств. После смерти Струве Дьяконов воспрепятствовал этой публикации, а Кифишин был вынужден покинуть Санкт-Петербург, однако ему удалось перебраться в Москву в аспирантуру Института Востоковедения АН СССР[21]. Через два года ему удалось опубликовать свою работу в Вестнике древней истории[22], на которую Дьяконов вместо научной полемики ответил очень резким «Письмом в редакцию»[23], намекая на принципиальную недопустимость этой публикации, состоящей из «нелепостей». Любопытно, что во множестве мест, по которым спорили ученые, с точки зрения современной шумерологии справедливы именно утверждения Кифишина, а не Дьяконова[24]. За публикацию «Ответа на письмо в редакцию»[25] поплатились и главный редактор журнала «Вестник древней истории», историк античности Сергей Львович Утченко и сам Анатолий Георгиевич Кифишин, который был вынужден покинуть и московский институт. С 1970 года Кифишин потерял возможность публиковаться в научных журналах и ради возможности продолжать занятия шумерологией без московской прописки, жил в шалаше, работая целыми днями в Ленинской библиотеке[21].
- Виталий Александрович Белявский, автор книги «Вавилон легендарный и Вавилон исторический», которая даже не полемизировала с Дьяконовым открыто, усилиями Дьяконова потерял возможность печататься с 1970 года и, не имея больше возможности работать в среде востоковедения, закончил карьеру ночным сторожем[21].
Создание собственной ассириологичеcкой школы[]
В марте 1988 года Дьяконов получил диплом почетного доктора Чикагского университета, где был назван ведущим исследователем древнего Ближнего Востока, который «в одиночку возродил ассириологическую науку в Советском Союзе». Две ученицы Дьяконова Вероника Константиновна Афанасьева и Ирина Трофимовна Канева известны за пределами России своими работами.
Сравнительное языкознание[]
Игорь Михайлович Дьяконов — почетный доктор Чикагского университета
Разнообразие научной деятельности Игоря Михайловича Дьяконова позволили ему внести большой вклад в сравнительное языкознание. Сразу несколько его работ являются фундаментальными в данной области и уникальными по широте охвата. Среди них:
- Семито-хамитские языки. Опыт классификации., Москва, 1965
- Языки древней Передней Азии., Москва, 1967
- (совместно с А. Г. Беловой и А. Ю. Милитаревым) Сравнительно-исторический словарь афразийских языков, Москва 1981—1982
- Afrasian Languages, Nauka, Moscow, 1988
- (совместно с С. А. Старостиным) Хуррито-урартские и восточно-кавказские языки // Древний Восток: Этнокультурные связи, Москва, 1988
Игорь Михайлович также интересовался вопросами дешифровки древних письменностей и содействовал изданию на русском языке целого ряда передовых трудов по истории письма, которые вышли с его подробными комментариями о современном состоянии вопроса. Кроме того, Дьяконов является автором следующих лингвистических гипотез, которые в настоящее время признаны перспективными и активно развиваются:
- (совместно с С. А. Старостиным) о родстве этрусского языка с хурритским языком
- о родстве шумерского языка с языками мунда
Сравнительная историография[]
Благодаря своим разносторонним исследованиям, Игорь Михайлович Дьяконов опубликовал несколько фундаментальных обобщающих работ по истории. Среди них:
- (совместно с другими авторами) История Древнего Востока, «Наука», Москва, 1983—1988
- Архаические мифы Востока и Запада, Москва, 1990
- Пути истории: от древнейшего человека до наших дней, «Восточная литература», Москва, 1994
Однако, последнюю книгу сам Игорь Михайлович называет «авантюрой»[6], и, действительно, она вызвала серьезную критику некоторых историков[26]. С другой стороны, некоторые исследователи считают эту книгу выдающимся достижением учёного [27].
Литература[]
- Дьяконов И. М. Книга воспоминаний Издательство «Европейский дом», Санкт-Петербург, 1995 ISBN 5857330424
- Якобсон В. А. Предисловие к библиографии // История и языки Древнего Востока. Сборник памяти И. М. Дьяконова, Петербургское востоковедение, Санкт-Петербург, 2002 ISBN 5858032028
Ссылки[]
- Некролог И. М. Дьяконова
- «Главный научный сотрудник»
- Полный список публикаций И. М. Дьяконова в формате PDF
Примечания[]
- ↑ Дьяконов И. М., Дьяконов М. М., Лившиц В. А. Документы из древней Нисы (Дешифровка и анализ) // Налоговые парфянские документы II в. до н. э. из Нисы (Материалы ЮТАКЭ), Москва — Ленинград, 1951, Выпуск 2
- ↑ Diakonov I.M. Livshits V.A. Parthian Economic Documents from Nisa. Plates III. // Corpus inscriptionum Iranicarum, London, 1979 ISBN 0728603322
- ↑ Дьяконов И. М., Магазинер Я. М. Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник древней истории, № 3, 1952 и Дунаевская И. М., Дьяконов И. М. Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник древней истории, № 4, 1952
- ↑ Дьяконов И. М. История Мидии: От древнейших времен до конца IV в. до н. э., Москва — Ленинград, 1956
- ↑ Дьяконов И. М. Урартские письма и документы, Москва — Ленинград, 1963
- ↑ 6,0 6,1 6,2 6,3 6,4 6,5 Дьяконов И. М. Книга воспоминаний, Издательство «Европейский дом», Санкт-Петербург, 1995 ISBN 5857330424
- ↑ Дьяконов И. М. О площади и составе населения шумерского «города-государства». // Вестник древней истории, № 2, 1950
- ↑ Дьяконов И. М. Реформы Урукагины в Лагаше. // Вестник древней истории, № 1, 1951
- ↑ Дьяконов И. М. Государственный строй древнейшего Шумера. // Вестник древней истории, № 2, 1952
- ↑ Дьяконов И. М. О языках древней Передней Азии. // Вопросы языкознания, № 5, 1954
- ↑ 11,0 11,1 Струве В. В. Категория времени и замена идеограмм в шумерийском языке и письме. // Вестник Ленинградского университета, Серия «История языка и литературы», № 8, 1957
- ↑ Например, Струве переводил шумерскую идеограмму «ukú» (современная транслитерация «uku2») как «бедный», на чём, в частности, базировал свою теорию о классовом неравенстве в Шумере. Дьяконов считал, что необходимо отождествить идеограммы «ukú» и «ukù» и переводить их как «род». Современная шумерология трактует эту идеограмму как «бедный» См. например Шумерский словарь Университета Пенсильвании, что также отражено в современном переводе (Steible Horst Die Altsumerischen Bau- und Weihinschriften, Wiesbaden, F. Steiner, 1982 ISBN 3515025901) конкретного текста с конуса Урукагины (FAOS 05/1, Ukg 04, B), который обсуждали ученые.
- ↑ Дьяконов И. М. О работе с шумерскими историческими источниками. // Вестник древней истории, № 2, 1958
- ↑ Струве В. В. Предварительный ответ на статью И. М. Дьяконова. // Вестник древней истории, № 2, 1958
- ↑ Эпос о Гильгамеше. («О все видавшем»). Москва — Ленинград, 1961 (Серия «Литературные памятники»)
- ↑ Иванов Вяч. Вс. Одетый одеждою крыльев // Всходы вечности, издательство «Книга», Москва, 1987
- ↑ Алексеев В. М. Наука о Востоке. Статьи и документы., «Наука», Москва, 1982
- ↑ Всходы вечности, издательство «Книга», Москва, 1987
- ↑ Шилейко Т. Легенды, мифы и стихи… // журнал «Новый мир», № 4, 1986
- ↑ Иванов Вяч. Вс. Еще одно рождение Гильгамеша // журнал «Иностранная литература», № 10, 2000
- ↑ 21,0 21,1 21,2 Акимова Л. И. Гениальный Никто // Древнее святилище Каменная Могила, «Аратта», Киев, 2001 ISBN 9667865088
- ↑ Кифишин А. Г. Западные кварталы Лагаша // Вестник древней истории, № 3, 1968
- ↑ И. М. Дьяконов Письмо в редакцию: (По поводу статьи А. Г. Кифишина «Западные кварталы Лагаша») // Вестник древней истории, № 3, 1969
- ↑ Так городище Телло действительно содержало все (или почти все) храмы Лагаша, так как, как выяснилось в последствии, Телло являлось руинами религиозной столицы Лагаша — Гирсу. Переводы Кифишина многих шумерских слов, против которых высказывался Дьяконов, в настоящее время являются общепринятыми и включены в Шумерский словарь Университета Пенсильвании:
- «bànda» (современная транслитерация «banda3da») действительно может означать «малый»;
- «engar» действительно означает «фермер»;
- «nun» действительно в старых документах означает «царь»;
- «ég» (современная транслитерация «eg2») переводится как «вал» или «насыпь», что значительно ближе к «склон» Кифишина, особенно в контексте перевода, чем к «канал» Дьяконова;
- ↑ А. Г. Кифишин Ответ на письмо И. М. Дьяконова в редакцию «Вестника древней истории». // Вестник древней истории", № 1, 1970
- ↑ Толочко О. П. Рецензия на книгу «И. М. Дьяконов, Пути истории. От древнейшего человека до наших дней.» // Археологія, Київ, № 4, 1995
- ↑ Панов А. Д. Сингулярность Дьяконова // История и Математика: Проблемы периодизации исторических макропроцессов. М.: КомКнига, 2006. С. 31-37.
en:Igor Diakonov